(4-3 тыс. до н.э.)

Остатки храмов этих древних государств восходят к концу 4 — началу 3 тыс. до н. э. Они свидетельствуют о том, что на протяжении этого времени складывается архитектурная традиция, претерпевающая ряд постепенных преобразований, но неизменная в своих основах.Древнейшие шумерийские города-государства, окруженные стенами и башнями, группировались вокруг храмов, посвященных почитаемым шумерийцами богам светил, плодородия, ветра и составлявшими центральную часть поселений, их основную веху. К одним из самых ранних образов подобного храма принадлежит так называемый Белый храм в Уруке (конец 4 тыс. до и. э.). Вознесенное на высокую насыпную платформу строгое прямоугольное святилище, расчлененное нишами, лишенное украшений, соединялось с землей идущими е двух сторон длинными боковыми лестницами, а также пандусами и имело открытый внутренний дворик. В глубине находилась статуя божества. В 3 тыс. до н. э. возник более разработанный в архитектурном отношении тин храма — зиккурат, постепенно приобретший значение главного культового сооружения и доминировавший над возведенным рядом нижним храмом.

Лучше всего сохранился огромный зиккурат царя Ур-Намму в Уре (конец 3 тыс. до н. ».). Как и более ранние храмы, расположенные на возвышенности, он напоминал гору. Три его мощные, сужающиеся кверху террасы, ведущие к венчающему сооружение небольшому святилищу, соединялись тремя прямыми гигантскими лестницами, отчетливо выявляющими его структуру, и были окрашены в разные цвета — нижняя в черный (битум), средняя в белый (известняк) и верхняя в красный (обожженный кирпич). Таким образом, природные формы в этом сооружении претворялись в стройную художественную систему, а единение земных и небесных миров, выраженное и в форме египетской пирамиды, воплотилось в символ торжественного восхождения к вершине. Близкий своими четкими геометрическими гранями к ступенчатым пирамидам, зиккурат более материален, подчинен ритмам горизонтальных членений.
Столь же суровым духом проникнуты и дворцы правителей Шумера (так называемый «дворец А» в Кише), которые начали возводить с середины 3 тыс. до н. э. Воспроизводящие в своем плане тип светского жилого дома с рядом помещений, сгруппированных вокруг двора, они, вместе с тем окружались крепостными стенами, возвышались над городом и имели выходящую во двор для собраний парадную лестницу, на вершине которой царь, подобно божеству, появлялся перед народом. В западной части дворца находился зал с четырьмя колоннами в центре. Внутри дворцы имели росписи, украшались перламутровой инкрустацией. Типы архитектурных форм были закреплены на многие века.

Скульптура
Скульптура и рельефы Двуречья подчас кажутся грубыми и тяжеловесными сравнительно с египетскими, вместе с тем они поражают огромной внутренней силой. Художественный стиль скульптурных изображений в разрозненных городах-государствах при отсутствии единого пантеона, единой мифологической системы кристаллизуется здесь более медленно.
Излюбленная тема рельефов, печатей-амулетов древнего Шумера — изображение зверя, домашних животных, сцен охоты и скотоводства. Зверь изображался с пристальным вниманием, точным знанием его облика, красоты движений. Он служил источником многочисленных и по-разному решенных композиций шумерийской глиптики. В начале 3 тыс. до в. э. появилось и изображение человека — участника торжественных шествий, храмовых церемоний, а с середины 3 тыс. встречаются фантастические сюжеты. Вместе с укреплением рабовладельческих деспотий искусство подчинялось новым задачам, служило аллегорическому прославлению власти правителя, божества. Уже ранний рельеф, помещенный над входом храма в Убайде (сер. 3 тые. До н.э.), центральная фигура которого — львиноголовый орел, когтящий двух оленей, открыл собой целый ряд геральдических изображений со строго симметричной композицией, повторяющихся во многих памятниках Передней Азии.

Наряду с иносказанием в рельефе и круглой пластике появились повествовательные изображения, прославляющие власть правителя. Один из самых значительных памятников подобного рода — триумфальная стела, названная «Стела коршунов» (ок. 2500 г. до н. э., Париж, Лувр), повествующая о победе правителя города Лагаша - Эанатума над соседним городом Уммой. Все здесь подчинено единой задаче показать победоносную силу войска. На одной из сторон стелы — бог Нингирсу — покровитель города Лаганта, держащий в руках палицу и сеть с барахтающимися в ней врагами, на другой — тесно сомкнутая шеренга страшных в своем единообразии, уподобленных в своем ритме орнаменту, грубых и диких воинов, готовых задавить, смести все на своем пути. Они — воплощение грозной силы, абсолютного повиновения.

Поставленные в храмах глиняные расписные статуэтки божеств и знатных лиц, возносящих молитвы, показывают, что в середине 3 тыс. до н. э. в скульптуре уже существовала значительная образная дифференциация. Стилистически скульптура разделяется на северную и южную группы. Для северной характерны более вытянутые пропорции, утрирование черт лица. Наивные и несложные образы, воплощенные в небольших статуэтках молящихся, отмечены печатью духовного подъема, светлого и чистого порыва. Утрированные огромные расписные или инкрустированные глаза, своей лазурной синевой соперничающие с небом, сообщают шумерийским статуям черты эмоциональности. Еще в большей мере печать духовной значительности отмечает выполненные для храмов мраморные головы богинь, примером которых может служить голова богини из Урука (нач. 3 тыс. до н. э., Багдад, Иракский музей). Мягкая моделировка мрамора в сочетании с инкрустацией глаз (ныне утраченной) придавала образу значительность.
Особую внутреннюю силу скульптурные образы Двуречья обрели во второй половине 3 тыс. до н. э. Вместе с кратковременным возвышением Аккада и первым объединением Двуречья в единое государство в искусство пришли новые тенденции, проявившие себя в разнообразии композиционных приемов и в выборе тем, в отказе от былого ритмического однообразия в рельефах. Хотя стела царя Нарам-Суэна (ок. 2300 г. до н. э., Париж, Лувр) посвящена теме победы над племенами луллубеев, она во многом отлична от «Стелы коршунов» мягкостью моделировки тел, большой композиционной свободой, введением в общее повествование элементов пейзажа.
Традиции аккадского искусства ощущались и после падения аккадской династии в 22 в. до н. э., в каменных диоритовых статуях правителя Гудеа из Лагаша, отмеченных подлинной монументальностью, пластическим совершенством.

Статуя Гудеа, правителя Лагаша

Художественное ремесло
Изделия художественного ремесла, созданные в период развития Шумерского государства, весьма многочисленны, а истоки, их питающие, восходят к самым отдаленным эпохам. Шумерские мастера знали чеканку, филигрань, зернь, плавили металлы, изготавливали изделия из золота, меди, серебра. О необыкновенной высоте развития ремесел, и, в частности, мастерства ювелирного, свидетельствуют предметы, обнаруженные при раскопках гробниц Ура (ок. 2600 г. до н. э.). Любовь к сочным красочным сочетаниям, красота синих и красных тонов, соединенных с золотом, характеризуют большинство найденных там предметов. К лучшим из них принадлежат навершия резонаторов арфы, выполненные в виде головы быка. Золотые чаши, кубки, кинжал, шлем, ожерелья, венки и подвески инкрустировались ярким лазуритом, сердоликом и перламутром, тонко орнаментировались. Черты, свойственные пластике, сочетаются в предметах шумерского художественного ремесла с той отточенной изысканностью, которая была неведома многим другим видам изобразительного искусства Двуречья.